А еще он по-черному бухал
Шло время, и Воронин все больше терял интерес к некогда так любимому им футболу. Он продолжал играть, но выглядел не то чтобы утомленным, а как бы потерявшим вкус к происходящему на поле. Наверное, ему было тесно в закрытой стране, хотелось выхода на новый уровень. Но в то время сделать это было невозможно.
1968 год стал для Воронина роковым. Вроде бы все шло своим чередом. Но на очередных сборах накануне чемпионата Европы Валерий ударился в очередной загул. Терпение тренера Михаила Якушина лопнуло, и он отчислил Воронина из сборной. Как признался потом наставник, сделал он это из педагогических целей и собирался вернуть Валерия в команду. Но было уже поздно. Ранним утром Воронин мчался с очередного свидания по шоссе, задремал, отключился на мгновенье и выехал на встречную полосу, где двигался автокран… Удар был такой сил
ы, что рулевая колонка экспортного автомобиля пробила крышу. Воронину снесло чуть ли не половину лица вместе с подбородком. В состоянии клинической смерти он был доставлен в больницу. Врачи провели сложнейшую многочасовую операцию и спасли жизнь футболиста. Но лицо Воронина было обезображено до неузнаваемости. От голливудской внешности не осталось и следа И никакие пластические операции ничего не могли изменить.
Через полгода Воронин все-таки вышел на футбольное поле. Изуродованный, с нарушенной координацией и постоянными головными болями — какой из него теперь футболист! Правда, Воронина, как и в молодые годы, поддержал и вдохнул в него новую жизнь начинающий тренер Валентин Иванов.
В мае 1969 года фамилию Воронина назвали в стартовом составе «Торпедо» в матче против земляков-динамовцев. На поле Воронин выходил рядом со старым другом Львом Яшиным. Подгадав момент, Лев Иваныч шепнул: «Валера! Один я от тебя пропущу. А больше, извини, не могу». И Яшин позволил Воронину забить со штрафного. Так всемирно известный вратарь отдал свой давний долг товарищу. Это был последний гол заходящей звезды футбола…
На этом время Воронина закончилось. Десятилетний подъем на футбольный Олимп и стремительное падение в никуда…
Ему старались помочь друзья, пытались устроить на работу. Но он так и не нашел своего места в жизни без футбола, сломался. Первое время завод продолжал исправно начислять ему зарплату, друзья одалживали деньги, журналисты помогали написать очередную статью. Но всякий раз добровольные помощники убеждались, что все их старания приводят Воронина к очередному алкогольному срыву.
На всякий случай Валерия включили в заявку «Торпедо» на новый сезон. Однако он продолжал опускаться все ниже и ниже. Воронин развелся с женой, второй его супругой стала работница ЗИЛа, но прожили вместе они недолго. Вскоре на нем поставили крест все знакомые, не отвечали на звонки, отворачивались, случайно встретившись на улице.
Воронин остался совсем один. Соседи по коммуналке, где доживал свое время бывший знаменитый футболист, постоянно жаловались на него участковому. Когда жилец пьяный — нет покоя, когда проспится, требует денег на опохмелку, иначе грозится открыть газ и взорвать дом!
В пивную на «Автозаводской» он брал с собой паспорт, только тогда ему наливали. Когда же не было денег, он ходил между столиками с пустым стаканом, совсем опустившийся, и его никто не узнавал.
В один из таких вечеров Воронин, ввязавшись в пьяную драку, получил бутылкой по голове и с проломленным черепом всю ночь провалялся на улице. Утром его нашел дворник, вызвал «Скорую». Но на этот раз Воронин в сознание так и не пришел. Вторая версия его гибели гласит, что пьяный до потери пульса Валерий переползал дорогу и угодил под авто. А потом действительно долго валялся в кювете…
О его гибели узнала вся Москва. Хоронить кумира собрались тысячи — несколько лет спустя та же посмертная судьба постигнет другого гения за океаном, бразильца Гарринчу… Но прошло совсем немного времени, и на могиле Воронина продолжал регулярно появляться лишь сын Михаил.
Почему именно так сложилась судьба Воронина? Никто точно не скажет. Может, причина в звездной болезни, быстро проходящей славе, неумении начать другую жизнь. Хотя причина это или следствие — можно спорить. По поводу наследственности и предписанности судьбы версий нет? А как насчет того, что пили почти все, но далеко не все спивались? Есть большой соблазн, который обуял творческую интеллигенцию в конце 1980-х — начале 1990-х: сваливать любую собственную слабость или гнусность на проклятую систему, существовавшую в стране. Дескать, когда ты нужен — тебе почет и уважение, как только перестал приносить пользу — тебя списали… Простите, а что должна была сделать система конкретно в случае с Ворониным? Ну разве что силой в АТП сдать… Так и то не помогло, как не помогает в десятках, сотнях тысяч подобных случаев. Сказки о доброй загранице оставьте легковерным — там Воронин быстро осознал бы, насколько обманчиво-жестоки «огни большого города»! Короче, каждый выбирает свою судьбу сам, и зачастую не стоит искать виноватых — а то волей-неволей придется обратиться к самой.
Вот видите, как получилось — мы почти не говорим о том, как он играл, но вспоминаем о том, как он пил… Наверное, это ближе среднестатистическому читателю. Или же среднестатистическому писателю биографических очерков о великих футболистах. А ведь были шедевральные игры как за «Торпедо», так и за сборную, Воронину персонально поручили Пеле в знаменитом товарищеском матче СССР — Бразилия 1965 года, который принес нам оглушительный разгром 0:3… И был просто футболист, который любил эту игру и всячески прославлял ее своими выступлениями. Ах, какая была команда! Трагическая, как судьбы многих из ее игроков.
Ясно лишь одно: имя Валерия Воронина навсегда останется вписанным в летопись славы советского футбола.
